На афганской стороне Пянджа, как и со стороны Таджикистана, у моста тоже находилось небольшое поселение. Чтобы не быть замеченным, я к нему не приближался, а сразу же отправился в сторону дороги. Из основных дорог здесь от моста на юг шла только одна — сначала до Кундуза, а потом далее, к Кабулу. Я побежал вдоль этой дороги, не слишком приближаясь, но и не теряя её из виду.
Через пару километров запахи реки и поселения стали утихать. Запахи всех людей, что проехали по дороге, упорядочились, и волк почуял в верховом потоке отчётливый запах джондора. Неплохо было бы нагнать его по дороге — ведь в городе я его, скорее всего, снова потеряю. Да и волком бегать по Кабулу не выйдет.
Все встречные мною мелкие поселения я оббегал по кругу. Так же поступил и с Кундузом, после чего окончательно убедился, что джондор едет всё-таки в Кабул. Но, как бы я ни ускорялся, конечно же, догнать машину с джондором до города я не успел. Бежать мне пришлось всю ночь. Уже под утро я достиг пригорода Кабула.
В едва посветлевших сумерках притаился в густой тени какого-то сарая и стал изучать окружающую обстановку. Было слишком рано, ещё никого не было видно, но стоило поторопиться — скоро прозвучит призыв на утреннюю молитву. Незамеченным я аккуратно пробежал среди построек. По запаху определил дом, где в данный момент не было хозяев, пробрался в него и уже внутри трансформировался в человека.
В доме, немного отдохнув, отыскал закуток с хозяйскими вещами. Среди них выбрал относительно свежий, подходящий по размеру перухан — этакую длиннополую рубаху — с такими же светло-песочного цвета шароварами, которые местные смешно называют шальвары. Ещё к этому наряду подобрал традиционную тёмную жилетку-васкат, что носят афганцы. Не откладывая в долгий ящик, тут же всё это надел прямо поверх своей одежды. Конечно, жарковато будет, но потеть — не мерзнуть. Потерплю. Я сам загорелый и небритый, но даже несмотря на это, за местного вряд ли сойду. Но, по крайней мере, не буду бросаться в глаза. Лёгкий отвод глаз — и вуаля — я практически невидимка. Можно выдвигаться в город.
Ещё сидя рядом с дорогой возле Дусти, я на всякий случай нагуглил и скачал на телефон разных карт Афганистана, и карту Кабула в том числе. На этой карте отметил заранее, где находится посольство Великобритании. Передвигаться по городу пришлось пешком, чтобы не было близких контактов — например, в транспорте, где меня смогут пристально рассмотреть. А так просто идёт прохожий — и никто на него не обращает внимания.
Наконец добрался до посольского квартала, который образовывал Зелёную зону — охраняемую территорию, где группируется большая часть посольств. Да... а вот этого я не учел — в смысле, охраняемый периметр. По большому счету, попасть за него не проблема, но там наверняка везде камеры наблюдения понатыканы. В отличие от людей, для камер я был очень даже видим. Следовательно, шататься по охраняемым территориям под видеонаблюдением без внятной цели — это верх безрассудства.
Покрутившись невдалеке от этой Зелёной зоны, набрал деда Хошима. Тот когда-то давно, ещё во времена присутствия здесь ограниченного контингента Советских войск, а потом долго ещё после их вывода, работал в этих местах под прикрытием, косил под местного жителя. Правда, сейчас он уже довольно старый, но дельный совет мог дать запросто.
— Здравствуйте, уважаемый. Как ваше здоровье? Узнали меня?
— Узнал, конечно, — у старика действительно была крепкая память, так сказать, профессиональная деформация. — И ты будь здоров. Надо чего? Или просто лясы поточить звонишь?
— Да вот, попал в места вашей боевой славы и сразу вас вспомнил. Дай, думаю, позвоню.
— В места моей боевой славы? — старик моментом подобрался, даже по телефону это чувствовалось. — Что ты там потерял?
— Да вот клиента и потерял. Может, посоветуете, как найти?
— Хм. Так вот зачем я тебе понадобился? А просто позвонить, узнать, как здоровье у старика, от вас не дождешься. Ох, уж эта молодежь... — стал он брюзжать. Я его не прерывал, пусть выговорится. Но он сразу прекратил и деловито прояснил: — А клиент-то что? Местный? Или наш может? Или какой вообще?
— Не наш, не местный. От королевы приехал, что у башни с большими часами живет.
— Понятно. Ты где там сейчас?
— Да вот брожу недалеко от Зелёной зоны.
— Ну вот, значит, там недалеко от этой самой зоны есть улица одна, популярная у иностранцев. Чикен-стрит называется. То есть называется она, на самом деле, по-другому, но все зовут именно Чикен-стрит.
— Да, слышал я о ней.
— Вот она аккурат рядом с посольским кварталом расположена.
— Понятно.
— Хватит меня перебивать! Слушай давай. Ну, так вот. Там среди магазинчиков на этой улице есть один, который в мое время Азамат держал. Они там ковры, изделия из лазурита продавали, да и всякое такое, типа национальные сувениры. Сейчас уж наверно кто-либо из его сыновей заправляет. Но всё равно спрашивай Азамата. Не думаю, что они будут что-либо менять. Скажи, что от меня. Если там будет сам Азамат, большой привет передавай. Их основной бизнес — это информация, разумеется, только для своих. Если тебя признают и поверят, что от меня, то помогут. Но нужно будет заплатить. Ты при деньгах?
— Да.
— Хорошо. Но много не плати, не стоит их баловать. Плати в зависимости от ценности информации.
Далее он подробно объяснил приметы, по которым я найду эту лавку. Оказывается, они там могут и перемещаться по этой улице, то есть переезжать время от времени. Ну да ладно, разберёмся на месте. Заодно уточнил у деда Хошима:
— А они кто, в смысле национальности? На каком языке говорят?
— Азамат — таджик, как и дети его, естественно. Так что поймёте друг друга.
— Отлично! Спасибо большое. Пошел их искать.
— Как закончишь свои мероприятия и вернешься, обязательно навести меня. Расскажешь, как все прошло.
Это было обязательной платой. В случае, когда я обращался к нему, старик обычно потом выспрашивал всё до последней мелочи. И это можно было понять, учитывая, сколько лет он провёл на оперативной работе. Теперь он, наверное, изнывал от скуки.
Потолкавшись у магазинчиков, наконец отыскал нужную лавку. Причём снаружи ничего не говорило, что это она. Определил только по приметам, что мне поведал дед Хошим. Я вошёл внутрь, спросил у продавца средних лет, вяло перебирающего сувениры на прилавке, могу ли увидеть Азамата, и сказал, что пришёл передать ему привет от старого знакомого. Продавец переглянулся с парнем, сидящим в глубине комнаты. Тот поднялся, откинул занавеску, скрывающую дверь, и жестом пригласил идти за ним.
Пока шёл по коридору, понял, что за мной ещё кто-то идёт. Идти было недалеко. Впереди идущий откинул очередную занавеску и, придерживая её, встал сбоку. В комнате на почётном месте сидел старик. Видимо, он и был Азамат. Рядом с ним сидели ещё два человека средних лет. Все они молча сидели и смотрели на нас, вновь пришедших. Парень, что шёл впереди, подошёл к Азамату и что-то проговорил ему на ухо. Старик важно кивнул. Парень развернулся и вышел из комнаты. Но я чувствовал, что он стоит за занавеской. В данный момент моя жизнь буквально висела на волоске. Уверен, что этот провожатый сейчас из-за занавески целится в меня из автомата. Не удивлюсь, что также в меня сейчас целятся и из других, невидимых мне мест комнаты. Одно неосторожное слово — и меня вмиг нашпигуют свинцом. Афганцы очень долго воюют и отлично умеют это делать. Думаю, что даже мои фокусы с превращением не факт, что помогут в данной ситуации.
— Значит, говоришь, привет от старого знакомого хочешь передать? Интересно узнать, от какого именно знакомого.
— От Хошима-пулемёта. У него на Брежнев-маркете, эм... сейчас это вроде Буш-маркет, где военное барахло продают, в общем, лоток у него там был недалеко от входа.
Да, такое забавное прозвище тут было у Хошима. Но не потому, что он с пулемётом ходил, а потому, что мог любого заболтать — прямо как пулемёт, без остановки.
— А, от этого Хошима? — в лице Азамата что-то неуловимое мелькнуло. Видимо, хорошо они друг друга знали и, скорей всего, сотрудничали.
И далее началась длинная беседа с разными, порой даже, казалось бы, совсем незначительными вопросами. Но именно тут они меня и проверяли — откуда я, действительно ли знаю Хошима, а тот ли это Хошим. И всё это несколько раз по кругу.
Наконец старик решил, что мне можно доверять, и проговорил как бы в пространство:
— А что это у нас только чай на дастархане? Разве так дорогих гостей встречают?
Мгновенно всё пришло в движение, и через несколько минут стол уже был накрыт.
— Ты давай, подкрепись с дороги и рассказывай, как там старый Хошим-пулемёт поживает. Все такой же балабол, наверное?
Его совершенно не смущало, что он только что, буквально, допрашивал меня, а теперь вроде как приятель говорит. Но тут действительно такие правила игры — нормально с тобой заговорят, только если будут доверять. Мы ещё долго сидели, и я уже рассказал всё, что считал возможным, про Хошима, но старик не унимался, всё задавал вопросы. Афганцев, как и любых восточных людей, не стоило поторапливать — а то потом ещё дольше выйдет. Я уже почти потерял терпение, когда старик, наконец, поинтересовался, а что, собственно, меня привело к нему. Я поведал, что иду за рыжим англичанином, рассказав всё, что могло помочь, из того, что сам знал.
— Англичанина? — переспросил хозяин дома. Потом повернулся и сказал занавеске: — Позови Бека.
Занавеска ничего не ответила, но за ней почувствовалось движение. Через какое-то время появился молодой парень, видимо, тот самый Бек. Азамат объяснил, что Бек занимается именно англичанами, и мне нужно говорить ему то, что я хочу. Пришлось по новой всё рассказывать теперь Беку. Когда я всё рассказал, воцарилась тишина. Не поняв её причины, я тоже молчал. Но все смотрели на меня, и тут до меня дошло — они ждут деньги. Я вытащил купюру и положил на дастархан.
Азамат важно кивнул — видимо, я угадал с номиналом, — и Бек заговорил:
— Да, приезжал такой англичанин из Таджикистана. Но уже уехал. Взял охрану, проводника и джип из посольства.
— И куда поехал?
— Если надо, узнаю.
Я понял, что таким нехитрым способом из меня пытаются вытянуть побольше денег. Но выбирать не приходилось — придётся играть по их правилам.
— Да, мне это нужно. И я ещё доплачу, если будет интересная информация.
Азамат в ответ на мои слова вновь важно кивнул. И Бек мгновенно испарился за занавеской.
— Совсем ничего не ешь? Ты давай-давай, угощайся, — попенял мне Азамат.
— Да я кушаю, — я взял кусок лепёшки, чтобы не обидеть хозяев, и пододвинул к себе поближе блюдо с салатом. — Всё очень вкусно, спасибо большое.
Азамат лишь кивнул в ответ — видимо, это был его любимый жест.
Примерно через полчаса появился Бек. Дождавшись кивка Азамата, стал рассказывать:
— На посольском джипе они поехали в Бадахшан. Взяли проводника из тех мест, горное оборудование и продуктов на неделю.
— Куда они там могут поехать?
— Скорее всего, будут переходить на таджикскую сторону. И если, допустим, знать, откуда конкретно проводник, то можно предположить, где они будут переходить границу.
Он замолчал и посмотрел на Азамата. Тот кивнул, и они оба посмотрели на меня.
— Я понял. И добавлю ещё к уже обещанным, — сказал я и выложил не одну купюру, как предполагал, а две. Хошим меня распнет за такую расточительность! Хотя, казалось бы, какое ему дело — деньги-то мои.
— Проводник был из Хандуда, — сказал Бек.
Мне это название ничего не говорило, но потом уточню по карте.
— А что это? У них проводники вот так сидят в посольстве?
— Нет, этот приехал по своим личным делам. Но они с ним договорились и сразу выехали.
Судя по всему, джондор не имеет чёткого плана — просто импровизирует на ходу.
— А через какой выезд из города они могут поехать? Не знаешь?
— Хандуд находится недалеко от Ишкашима. Значит, поедут на север и в Джабале свернут в сторону Панджшера.
Ага, значит, через тот же въезд, что и приехали. Только на развилке в Джабале надо свернуть. Отлично! Там далее одна дорога — проще нагнать их будет. Но у них была солидная фора, мне стоило поторопиться, о чём я и сказал хозяину дома. Мы распрощались. Азамат предложил обращаться в любое время, дескать, теперь мы стали друзьями. Я его поблагодарил — такими связями не стоит пренебрегать. Мало ли, когда и что может понадобиться.
Пока шёл обратно по городу уже знакомой дорогой, всё размышлял о нелогичности действий этого англичанина. Он спокойно переезжает границу на посольской машине, а потом берёт группу и собирается обратно переходить — теперь нелегально. Очень странно. Видимо, этот рыжий на самом деле какой-то агент спецслужб. А джондор, под влиянием которого сейчас действует англичанин, использует его возможности для своих целей. Тоже пока непонятно, каких именно.
Хотя стали у меня закрадываться сомнения — а так ли всё происходит, как я вижу? Слишком уж легко я теряю и снова нахожу этого джондора. И двигаемся мы как-то синхронно — то есть я его не нагоняю, но и он от меня не отрывается. Уж не ведёт ли он меня за собой специально, а не просто убегает, как я полагал? Но как ни крути, лучшее, что мне пока остаётся, — только его преследовать. Глядишь, и пойму, кто кого тут водит за нос. Вот уж воистину — волка ноги кормят.
При выходе из города снова проходил мимо того дома, где я переоделся. Принюхался, прислушался — хозяев вроде ещё нет. Аккуратно снова пробрался в дом, снял всю одежду и положил на место. При этом между вещей оставил немного денег — я ведь не вор. А кто знает, как эти люди живут? Может, концы с концами еле сводят. Да и поблагодарить не помешает — всё же они мне помогли, даже не зная об этом. Так же, прямо в доме, перекинулся волком и незаметно выбрался наружу.
Убедившись, что никто за мной не наблюдает, я сориентировался и побежал вдоль дороги на приличном расстоянии, чтобы меня не заметили. Чем дольше я бежал от города, тем ясней становились запахи всех тех, кто проехал здесь ранее. Вскоре отыскался и знакомый запах джондора. Вот, будто специально он его оставляет, — заворчала моя паранойя. Так и есть, — согласился я с ней и прибавил ходу.
